Что может связывать скандально известных английских футбольных фанатов, агрессивными выходками которых пестрели в 80-е заголовки газет и телерепортажи по всему миру, и узкоспециальное, давно и прочно забытое полу сектантское ответвление экспериментальной музыки? Пытаемся глубже разобраться в истории британских casuals, обзор которой начали в предыдущем материале, и, возможно, получить ответ на вопрос, как и почему чистый, приталенный, почти итальянский силуэт начала десятилетия уступил место мешковатому, цветастому, немного хаотичному луку эпохи эйсид-хауса? Ну а для полного погружения в атмосферу — в конце вас ждет тематический плейлист.
Осмелимся сделать утверждение о том, что футбол и фанк были, возможно, двумя главными увлечениями британской молодёжи после того, как завершилась эпоха хиппи и «Лета любви», причём, фанк стал одним из них, ещё не успев толком зародиться. Американец Джино Вашингтон (William Francis «Geno» Washington) попал в Британию в начале 1960-х. Проходя службу на базе американских ВВС в Восточной Англии, Джино проводил увольнительные в ночных клубах Свингующего Лондона, где его приметил гитарист Пит Гейдж, пригласив на вокал в свою новую группу. Так возникли Geno Washington & the Ram Jam Band — культовая соул-банда, названная в честь исторического паба Ram Jam Inn, работавшего как минимум с XVIII века в графстве Ратленд, в семи милях севернее Стамфорда.
Идея Гейджа состояла в том, чтобы воссоздать в Британии грандиозные американские шоу соул-музыки, где гремели Джеймс Браун, Джонни Отис, Соломон Бёрк и другие артисты с Motown. Суперэнергичные, быстрые ритмн-блюз номера The Ram Jam Band и громовой «неандертальский» рёв Джино быстро сколотили им армию фанатов среди британских модов: их наиболее коммерчески успешный альбом «Hand Clappin, Foot Stompin, Funky-Butt ... Live!» добирался до пятого места в британских чартах, а другой, «Hipster Flipsters Finger Poppin' Daddies» — до восьмого.
 |
1967 — Группа Geno Washington & The Ram Jam Band. Источник |
 |
1968 — Geno Washington & The Ram Jam Band. Источник |
Взрыв их популярности продолжался до распада в 1969-м после гибели жены Гейджа в автокатастрофе по дороге из знаменитого манчестерского клуба Twisted Wheel. Традиционно Geno Washington & the Ram Jam Band причисляют не к фанку, а к соулу, но если учесть, что основными отличиями первого от второго являются подчёркнутая ритмичность, громкость и скорость, ориентированные на танцевальную музыку и далёкие от лирических баллад, то придётся признать, что фанка в творчестве группы было значительно больше половины. Просто звук The Ram Jam Band был основан преимущественно на духовых, оставляя электрогитарам вторые роли, да и слова funk в Британии середины 60-х, конечно, ещё не было.
Популярность Джино и компании и других английских ритм-н-блюзовых групп 60-х заложили основу той массовой R&B-религии, отголоски которой доносятся до нас и в ритм-н-блюз-песнях белых британских мод-групп, таких, как The Art Woods или Downliners Sect, и конечно, — в эпическом
Northern Soul движении, на котором здесь нет смысла останавливаться подробно после всех тех фолиантов, которые уже о нём написаны. Отметим только мимоходом, что северный соул — это предпоследняя ступенька перед возникновением casuals, и многие из тех, кто ездил на соул-оллнайтеры в Wigan Casino и Twisted Wheel, к концу десятилетия уже стояли на одних террасах с парнями в джинсах Lois и кроссовках Adidas Samba.
Самое интересное начинается с приходом стилистики пост-панка. Возникнув практически одновременно с панк-роком, преемником которого он был провозглашён критикой, пост-панк смело преодолел оглохшее от собственного крика панк-отрицалово и двинулся в сторону переосмысления через циничную оптику панка всего предшествующего культурного наследия, и в первую очередь, конечно, наиболее эстетически и хронологически близкого своему поколению.
В 1975 году в Нью-Йорке возникает фундаментальная для Post-Punk / New Wave направления группа Дэвида Бирна Talking Heads, о которой исследователь истории пост-панка, музыкальный журналист Саймон Рейнольдс пишет так:
«Протестуя против старой, новая волна отбросила многие черты, позаимствованные у чёрной музыки, которые оживляли рок-музыку в Шестидесятых и в начале Семидесятых: расслабленные джемы, свинг, блюзовый бендинг. Панк и Новая волна создали почти всепронизывающую белую мглу, оборвав связи рока с ритм-н-блюзом 60-х и стойко игнорируя новое направление чёрной музыки с тех пор — Слая Стоуна, Parliament-Funkadelic Джорджа Клинтона, Джеймса Брауна, диско, регги.
Тем не менее, в отличие от своих сверстников, Talking Heads всегда был присущ едва различимый фанковый пульс. Не в виде закоса под чёрных в духе, скажем, шотландских фанкмейстеров Average White Band, а в более аутентичной среднеклассовой трактовке фанка белым человеком. Ритм-секция Talking Heads — Уэймут и Франц — погрузились в фанк и диско. Уэймут говорила Sounds, что парочка баловалась с настройками воспроизведения: она поднимала наверх басы, Франц увеличивал громкость высоких частот, чтобы было слышно дорожку хай-хэта. Она развила стиль игры на басу большим пальцем, что было приблизительным эквивалентом техники слэпа Ларри Грэма из Sly and the Family Stone. «Это похоже на поршневой двигатель, питающийся топливом», — объясняла она Melody Maker», — такой цитатой с железным привкусом индастриала Саймон резюмирует свои впечатления от раннего творчества Talking Heads. Экспериментально, не так ли? Какой же пост-панк без экспериментов!
 |
Talking Heads: пока что пост-панки, но по уши в фанке. И шапочка из фольги — в самый раз. Источник |
В том же направлении пост-панка на основе фанковой ритмики работала целая плеяда групп 70-х, во многом более радикальных, чем ансамбль Дэвида Бирна: громкие и мрачные нью-йоркские ноу-вейверы Bush Tetras и резко политизированные британцы из Gang Of Four, Delta 5 и Au Pairs. Особенно важной была фанк-составляющая в жизни и творчестве бристольцев The Pop Group. Их создатель Марк Стюарт вспоминал:
«Мы были Бристольской Армией Фанка. Мы приходили в клубы и танцевали под импортные пластинки из Америки с тяжёлыми басовыми партиями, под T-Connection, B.T. Express, Fatback Band, Ultrafunk. В 1975-м мне было четырнадцать, но в клубы меня пускали, потому что я был два метра ростом. Мы носили всякие штуки вроде криперов, зутов, пластиковых сандалий, мохеровых джемперов. Позже я выяснил, что во всех городах Великобритании до панка были такие же ребята, которые фанатели по фанку и шмоткам 50-х. И большинство из них стало панками».
 |
Начало 1980-х: Кроссовки, поло, твид, Харрингтон джекет — Gang Of Four ничего не стоит спутать с мобом футбольных фанатов. «А причём тут индастриал?», — спросите вы... Источник |
 |
…конечно же, ни при чём. Gang Of Four в оригинальном составе. Источник |
 |
Нью-йоркская постпанк-группа Bush Tetras — бретонские полосочки не очень-то вяжутся с традиционным имиджем рок-группы. Источник |
 |
... но перекликаются с полосками британцев Delta 5. Источник |
 |
Пост-панки Au Pairs играют в романтику. Источник |
 |
...а их коллеги Girls At Our Best! откровенно поднимают на знамёна своих футболок одиозного Юкио Мисиму. Источник |
Крайней своей формы экспериментальность пост-панка достигла в творчестве созданной в 1975 году в Халле перформансистом Дженезисом Пи-Орриджем группе Throbbing Gristle, сочетавшей искажённые до неузнаваемости звуки электрогитары с самодельными электронными инструментами, сэмплами из записанных на плёнку промышленных шумов, визуальной эстетикой тоталитаризма, людоедской тематикой песен и едким сарказмом, направленным на что угодно, в том числе и на популярность фанка. Свою наполненную лязгающим индастриалом и холодными электронными пульсациями пластинку 1979 года TG назвали «20 Jazz Funk Greats», ну а как же иначе?
 |
В колоде пост-панк сцены много тузов, славящихся самыми разными суперспособностями. Среди них есть Throbbing Gristle, Cabaret Voltaire, Killing Joke, чья сильная сторона — в резком урбанистическом индустриальном звуке и смелых шумовых экспериментах. Источник |
 |
1979 — Пасторальное фото на лицевой обложке «20 Jazz Funk Greats» Throbbing Gristle сделано на меловой скале Бичи-Хед в Сассексе, печальной известной по рекордному количеству совершаемых там самоубийств. Источник |
 |
На задней обложке этой пластинки изначально прославившаяся как порномодель Кози Фанни Тутти передаёт привет почитателям раннего периода её творчества. Источник |
 |
Genesis P-Orridge в начале 1980-х: ну чем не скин? Примерно к тому же периоду относится и его трек «Oi skinhead!» в рамках проекта Psychic TV. Источник |
 |
1979 — Throbbing Gristle в Лондоне в кастомизированной армейской униформе от Лоранс Дюпре (вторая слева), о дизайнерской работе которой мы много писали в блоге Luxury Terrace. Источник |
«Industrial Music for Industrial People» — гласил сформулированный одним из соратников Дженезиса Монте Казаззой слоган их рекорд-лейбла, и эти «индустриальные люди» или, точнее сказать, индустриальный народ, не заставили долго ждать своего появления. Например, созданная в 1979-м лондонская группа 23 Skidoo, которая, вслед за пост-панками A Certain Ratio и Gang of Four, уже не чурается экспериментов с фанком, создавая жёсткую, урбанистичную смесь пост-панка, индастриала, фанковых ритмов и электроники.
 |
1982 — 23 Skidoo: типичная индастриал-группа в военной форме. Источник |
 |
1983 — 23 Skidoo в совместном с Laibach и Last Few Days туре по бывшей Югославии. Источник |
«Алекс Тёрнбулл из 23 Skidoo говорит, что несмотря на то, что многое они переняли у TG как в практическом (Пи-Орридж позволял им репетировать на Фабрике Смерти), так и в интеллектуальном плане, их больше вдохновляли экспериментировавшие с ритмом группы вроде This Heat и A Certain Ratio. Throbbing Gristle полностью отрезали себя от музыки африканской диаспоры: джаза, фанка, ритм-н-блюза, регги. Skidoo впустили чёрную Америку обратно и позволили остальному миру заглянуть туда же. Полагаясь на некоторое число чёрных предшественников (накокаиненный вуду-фанк On The Corner Майлза Дэвиса, уличная оратория адских мук The Last Poets, тяжёлый транс полиритмики Фелы Кути), 23 Skidoo воспринимали фанк как зловещую энергию, действенную метафору Контроля, грув которого — ловушка, однообразный механический труд. Их мини-альбом «Seven Songs» возглавил независимый чарт в 1981 году и до сих пор звучит так люто, что от него стынет кровь в жилах», — рассказывает о них всё тот же Саймон Рейнольдс в своей книге «Всё порви, начни сначала. Пост-панк 1978-1984» (перевод Ильи Миллера), добавляя, что Skidoo «Продвинули идею встречи индастриала с фанком гораздо дальше, чем Clock DVA».
 |
23 Skidoo в Западном Берлине (форменная майка Бундесвера!) в 1983 или 1984 году со своим самым необычным фан-клубом. Источник |
 |
23 Skidoo образца 1987 года в кроссовках Nike и панамах больше похожи на хип-хоп группу. Источник |
 |
23 Skidoo к 1990 году окончательно пришли к streetwear с моднейшей курткой Stüssy, шляпами pork pie (пирог со свининой) и банданами, как у рэпперов. Источник |
Последние — шеффилдская индастриал-группа, основанная в 1978 году и вдохновлённая бёрджессовским новоязом Nadsat из «Заводного апельсина». На раннем этапе участники коллектива работали совместно с местными экспериментаторами Cabaret Voltaire. Это сотрудничество заметно повлияло на их звучание: подобно Cabaret Voltaire, они не избегали включать элементы фанка в свои индустриально-электронные композиции.
«На втором альбоме DVA, «Thirst», — пишет Рейнольдс, — «появилось влияние фанка: Джеймса Брауна, The Pop Group.
«Мы этого и хотели, — более напряжённой, нервной энергии фанковых штук, телесной музыки, от которой ты вздрагиваешь, которая заставляет тебя двигаться», — заявлял Ньютон (прим. — основатель DVA).
4 Hours, с подмешанным в неё угрюмым больным саксофоном и движимая задумчивым смурным басом, близко подходит к достижению этого фанк-нуара. Thirst был выпущен в 1981 году на Fetish — лейбле, основанном Родом Пирсом, фанатом TG, который издал их последний сингл».
Упомянутые Cabaret Voltaire не только стали одним из фундаментальных для экспериментальной электронной музыки коллективов, но и прославились как истинные денди со своим тщательным отношением к гардеробу, напоминающем об интересах самых искушённых кэжуалов той же эпохи:
«Кэбы (Cabaret Voltaire) ловили на себе тяжёлые взгляды и из-за того, как они выглядели. Они сходили с ума по моде, наряжаясь в скиновские шмотки по ранней юности, затем спрогрессировав до глэма, а в итоге разработав свой собственный самодельный эклектичный стиль, основанный на старой одежде из армейских или флотских магазинов или купленной в Oxfam, которую они раскрашивали краской.
«Я обычно доставал белую ткань и делал на ней принты, или просто раскрашивал её краской и превращал в рубашку», — вспоминает Кирк (прим. — Ричард Кирк — сооснователь CV).
Маллиндер был самым мастерским стилистом в группе. «В его квартире было две комнаты: в одной он жил, а другая была его гардеробом, — вспоминает шеффилдский корреспондент NME Энди Гилл. — Мэл был первым из безукоризненно стильных людей, которых я когда-либо встречал». Шеффилдский фэнзин Gun Rubber подтверждает, что типичным нарядом для Маллиндера были серые складчатые фланелевые брюки, туфли из змеиной кожи, красная гавайская рубашка с поднятым воротником и замшевая куртка американских военно-воздушных сил», — рассказывает о них всё то же фундаментальное исследование «Всё порви, начни сначала».
 |
1984 — Шеффилдские индустриальные денди Cabaret Voltaire. Источник |
 |
1987 — Официальное промо-изображение Cabaret Voltaire к альбому Code, вышедшему на EMI/Parlophone. Источник |
 |
Cabaret Voltaire на обложке британского журнала «Electronics & Music Maker» за ноябрь 1984. Источник |
 |
1978 — Cabaret Voltaire в Лондоне. Источник |
Для самих casuals культура фанка и его производных, в частности, джаз-фанка и раннего хип-хопа, были важны ничуть не меньше, чем стильный гардероб и околофутбольные побоища: на страницах культовой книги британского исследователя субкультур Фила Торнтона «Casual» старый фанат Арсенала Пол Уэбстер вспоминает, как перекликались ранний 80s casual и музыкальная индустрия:
«Тип музыки для прослушивания соответствовал разнообразию носимой одежды. После угасания 2 Tone и распада The Jam я стал слушать много соула, джаз-фанка, электро и регги. Любимыми были такие записи, как «Planet Rock» Afrika Bambaataa, «Garden Party» Mezzoforte и «Love Come Down» в исполнении Evelyn Champaigne King. Первые два альбома UB40 были и остаются превосходными. Скоро я заметил, что люди из музыкальной индустрии следят за волной casual. Один из чуваков в Modern Romance носил стрижку клин (wedge). Хороший клин был у гитариста Wham Дэвида Остина, а Джордж Майкл и Эндрю Риджли решили приодеться в вещи Fila Bj для первого турне Wham».
 |
Бритфанкеры Wham! в своём первом концертном туре в 1983 году, одетые в милые сердцу каждого кэжуала вещи из линии Fila Bj. Источник |
Ему вторит другой собеседник Торнтона, один из портсмутских лэдс Pompey:
«Задняя комната клуба Nero's, известная как The Function Suite, была частью джаз-фанк сцены 1982-83 годов, которая собирала людей на уикенды на остров Уайт и на пляж Камбер Сэндс в Сассексе. Главными хитами там были вещи вроде The Bottle Гила Скотт-Херона, раздражающая Best Part of Breaking Up Рони Гриффита и Walking on Sunshine от Rocker's Revenge. Популярными артистами были Brass Construction и BB & Q Band из Америки и британские группы типа Light of the World, Loose Ends и Central Line».
 |
Легендарный портсмутский ночной клуб 1970-80-х «Nero's» с его гедонистической атмосферой почти древнеримского декаданса. Источник |
 |
«Nero's» в первой половине 80-х. Источник |
 |
Интерьер Nero's был оформлен в стилистике Древнего Рима, что полностью соответствует названию. Источник |
 |
Официантки Nero's в белых туниках с короткой юбкой — стилизация типичного женского костюма в позднеримской культуре. Источник |
 |
Внутренняя вечеринка для персонала клуба Nero’s на рубеже 70-80-х. Источник |
Подтверждает их признания к любви к джаз-фанку и ветеран британского casual движения, сооснователь уэстхэмовской Inter City Firm Касс Пеннант, рассказывая на страницах книги Торнтона о песнях, которые для него олицетворяют те славные времена:
«The Whispers «And the Beat Goes On», из-за безумного уикенда в Блэкпуле с молодыми ICF. Там были парни из Burnley, Man Utd, Leeds, Celtic, а мы, куда бы ни поехали, всегда тащили с собой магнитофон-двухкассетник, который все тогда называли (тотально неполиткорректно, по теперешним временам) геттобластером. Нам пришлось слинять из гостевого дома, когда прошёл слух, что все эти фирмы собрались вместе в поисках уэстхэмовских кокни. После безумного забега мы вбегаем на вокзал, а там происходит замес между Man City и Wigan. Что делать, ждать поезда или выбрать сторону в союзники и присоединиться к махачу? Уиганцев было меньше, так что мы поддержали их, и скоро City ударили по тапкам. Wigan и West Ham едут в одном поезде, уже в качестве приятелей, но на подъезде ко Кру уиганцы, которым мы помогли, решили на нас же испытать свои силы. Что было большой ошибкой с их стороны. Этот трек The Whispers (записанный на кассету с пиратского радио ещё до официального релиза) играл на повторе на нашем массивном серебристом двухкассетнике. Кто-то сказал, что фильм «Воины» вообще ни о чём, все согласно кивали. Так Inter City возвращались на юг.
Эта песня и тот уикенд подвели итог зарождению кэжуалов West Ham. Толпа безвестной молодёжи, одетой как лондонские фарцовщики и дерущейся, как бандиты, перешла от The Cockney Rejects к джаз-фанку и соулу в одночасье так же, как The Jam превратились в The Style Council. Плюс этот новый образ жизни: иметь деньги и путешествовать вместе, назло взглядам Тэтчер, что, мол, всё начинается и заканчивается в Лондоне, а за его пределами нечего и делать.
Любовь северян к группам с электрическими барабанами никогда не была особо нам близка, хотя такой гимн трибун, как «Don’t You Want Me Baby» от The Human League, все пели хором. Но я вернусь к брит-фанку, группе Freez. В 1983 вышел их клип I.O.U. Знакомые мне кэжуалы быстро заметили, что парни, которые танцуют в нём поппинг, одеты в Sergio Tacchini, джинсы и вельветовые штаны Lois c распоротыми внизу швами, а на ногах у них Nike Wimbledon и Adidas Samba».
История индастриал-фанка тем временем шла своим чередом: хоть это направление и никогда не было многочисленным, но в 80-е в нём работал ряд ярких и запоминающихся проектов, например, сочетавшие чёткий фанковый грув с заводским саундом последователи 23 Skidoo лондонцы 400 Blows, чьи агрессивные треки с характерными названиями вроде The Good Clean English Fist, Riots Over London или The New Lords On The Block (явная издёвка в адрес раскручиваемой во второй половине 80-х американской поп-группы) резонировали с брутальностью и цинизмом casual движения и убедительно воспроизводили атмосферу рабочих предместий британских промышленных городов. Название группа позаимствовала у кинодрамы мастера французской новой волны Франсуа Трюффо «400 ударов» о трудном подростке, попадающем в исправительное учреждение, а выглядела как помесь кэжуалов с бритоголовыми.
 |
400 Blows времен своего расцвета в первой половине 80-х. Источник |
 |
1982 — 400 Blows: типичный кэжуальный образ тех времен с пуловером и поло. Источник |
 |
Хулиганская олимпийка Adidas, скиновские подтяжки — кэжуальный образ лондонской индастриал-фанк группы 400 Blows. Источник |
 |
Роберт Тэйлор из 400 Blows в Харрингтоне и футболке Throbbing Gristle. Источник |
Ещё одни заметные представители направления — шеффилдцы Chakk, которые записывали свой первый сингл у Кирка и Маллиндера из Cabaret Voltaire в их студии Western Works, — пластинка добралась до 3-го места в британском инди-чарте осенью 1984-го. Через несколько месяцев Chakk подписали контракт с MCA Records, и те уплатили им легендарный по величине аванс, которого хватило на постройку крупнейшей в Шеффилде независимой студии звукозаписи FON Studio, ставшей местом притяжения для местных молодых музыкантов. Некоторые группы, такие, например, как даб-индустриальщики Hula и Workforce, проводили в ней дни напролёт, оттачивая своё мастерство работы со звуком.
 |
1985 — Группа Chakk в объективе фотографа британского музыкального журнала NME Кевина Камминса. Источник |
 |
Вощёная куртка из ассортимента Barbour или что-то подобное, скиновская дублёнка, классический тренч — стильный имидж шеффилдцев Chakk полон отсылок к английской уличной и околофутбольной моде 70-80-х. Источник |
 |
...а кричащий леттеринг в оформлении альбома Chakk «10 Days In An Elevator» — прямая отсылка к творчеству авагардистов 1910-20-х годов, например, из движений De Stijl и Bauhaus. Источник |
 |
Задняя обложка альбома «10 Days in an Elevator» от британцев Chakk. Большая буква «K» — часть названия группы и элемент фирменного дизайна. Остальные буквы также появлялись на других обложках, образуя визуальный код коллектива. Источник |
Особенный интерес для нашего исследования представляет пластинка 1989 года «The English Disease» от Barmy Army — очередного проекта лондонского дабмастера Эдриана Шервуда и его студии On-U Sound. Другое его детище, группа Tackhead, тоже не оставила в стороне футбольную тематику: в начале 1987 года у них вышел сингл «The Game» с использованием голоса спортивного телекомментатора Брайана Мура.
Но Barmy Army был уже отдельным концептуальным коллективом, целиком посвящённым Великой игре и околофутбольным баталиям. Даже название проекта было позаимствовано у фанатской группировки West Ham, к которой принадлежал и сам Шервуд, а даб-индастриал-фанк треки Barmy Army изобиловали футбольными цитатами, такими как посвящение шотландскому нападающему Liverpool Кенни Далглишу или сэмпл традиционного гимна Уэмбли «Abide With Me».
Партии клавишных на альбоме записал работавший до этого с Адрианом Шервудом над своим альбомом «Twitch» лидер индастриал-метал группы Ministry Эл Йоргенсен и это симптоматично: основным трендом развития индастриал-фанк саунда стало постепенное утяжеление звучания. Группы конца десятилетия вроде шеффилдской Chakk и лондонской Tackhead, как будто надышавшись свинцовых испарений Godflesh и Killing Joke, всё ближе подбираются к прямолинейно-экстремальным индастриал-метал и электро-индастриал звуку, который станет мейнстримом альтернативной сцены в 90-е: фанк там — это только один из компонентов и далеко не самый важный. И на этом наш краткий обзор малочисленной и малоизвестной Industrial Funk сцены подходит к своему... апофеозу!
 |
Ироничное оформление посвящённой футболу пластинки Barmy Army 1989 года «The English Disease». Источник |
 |
Кассетное переиздание «The English Disease» к Чемпионату мира по футболу 2018 года. Источник |
 |
Британский музыкальный продюсер, основатель лейбла On-U Sound Адриан Шервуд на шуточной карточке в стиле Panini, где он изображён как футболист сборной Англии для промо-кассеты World Cup Special, выпущенной его проектом The Barmy Army. Источник |
 |
Даб-фанк-индустриальная группа Tackhead. Американцы Скип МакДональд, Даг Уимбиш и Кит Лебланк познакомились с легендарным британским дабмастером Адрианом Шервудом на музыкальном семинаре в Нью-Йорке в 1984 году. Вскоре они переехали в Англию, где под руководством Адриана создали Tackhead, а вместе с создателем The Pop Group также играли авангардный даб под вывеской Mark Stewart And The Maffia. Впрочем, американское происхождение всегда прослеживалось в их имидже. Источник |
«Популярность пластинки Happy Mondays «Bummed» разгоралась медленно. Выйдя в ноябре 88-го, она прождала целых 12 месяцев, прежде чем её грохочущий индустриальный фанк проделал свой собственный извилистый путь от маргиналов до мейнстрима. Я подцепил её прекрасным летом 1989 года, мы с приятелем купили себе по копии в старом магазинчике Fopp в начале Ренфилд-стрит. Желая как следует рассмотреть покупки в поезде по дороге домой, мы вытащили внутренний конверт из розовощёкого портрета Шона Райдера и очень-очень быстро вернули надутую, без лобковых волос порно-обнажёнку обратно. Кто бы мог подумать?!? Смущённый нервный смех, покрасневшие лица и несколько странных взглядов, которые не прекращались ещё долго после станции Пейсли.
Тем не менее, к Рождеству 1989 года, когда Манчестер был уже в центре внимания, а по телевизору прошёл эпохальный выпуск Top of the Pops с участием Stone Roses и Happy Mondays, их последующее творение — мини-альбом The Madchester с заглавным треком Hallelujah, наконец, поднял Mondays из культовых групп до уровня группы, которую знала ваша мама. Многие стали изучать их творчество в обратном направлении, — Bummed стал самым востребованным альбомом того Рождества и внезапно оказалось, что Happy Mondays звучат всюду», — вспоминает английский музыкальный критик Крейг МакАллистер.
 |
1987 — Культовая манчестерская группа Happy Mondays, ставшая пионером и одним из лидеров движения «Мэдчестер» — неотъемлемой части субкультуры рейвов на рубеже десятилетий. Источник |
 |
1987 — Английская группа Happy Mondays (слева направо: клавишник Пол Дэвис, гитарист Марк Дэй, барабанщик Гэри Уилан, танцор Без, вокалист Шон Райдер и басист Пол Райдер) на борту парома Статен-Айленд в Нью-Йорке. Источник |
 |
1983 — Лук ранних Хэппи Мондэйс полностью перекликается с кэжуальной модой британских футбольных террас. Источник |
Журналист New Music Express Стюарт Макоуни познакомился с музыкой бывших перри-бойс, манчестерских хулиганов рубежа 70-80-х Happy Mondays гораздо раньше, — с их первым альбомом «Squirrel And G-Man Twenty Four Hour Party People Plastic Face Carnt Smile»:
«Я впервые услышал Хэппи Мандейз ещё до того, как присоединился к NME. В 1987 году они выпустили альбом с зубодробительным названием «Круглосуточная вечеринка белки и федерала — люди с пластмассовыми лицами не могут улыбаться». Я солгу, если скажу, что сразу понял, насколько большое будущее перед ними открывается. Звук у них был какой-то не такой, заглавную песню «Круглосуточные тусовщики» даже не включили на первых порах в альбом. Я наткнулся на неё в составе бюджетного инди-сборника, где она блестела грязным алмазом на фоне Таллулы Гош и «Майти лемон дропс». Я слушал песню снова и снова, одновременно слегка напуганный и восхищённый. Она смахивала на джаз-фанк, исполняемый пьяными в дрезину и озлобленными музыкантами из рабочего клуба: сплошные тренканья клавишных и рваные синкопы. Вокал напоминал бычий рёв громилы, спорящего с женой на автобусной остановке, а слова жутко интриговали: «Сколько тебе лет, достаточно ли ты взрослый? Можно ли тебе быть здесь и смотреть на это?». Не имело значения, что такое «это». Хотелось выключить песню и метнуться в душ, смыть с себя грязь слов. Но в то же время в песне было некое болезненное очарование», — делится впечатлениями Стюарт в своей книге «Сорри, это England» (перевод М. Башкатова и И. Летберга).
 |
1987 — Промо-фото Happy Mondays для вечеринки в Олдершот графства Хэмпшир. Источник |
 |
1989 — Happy Mondays в Лондоне. Источник |
 |
Промо снимок из фильма Майкла Уинтерботтома «Круглосуточные тусовщики» (2002) о музыкальной жизни Манчестера в 1976—1992 годах. Картина названа в честь альбома Happy Mondays, а на фото запечатлены актёры, сыгравшие членов группы. Источник |
«Музыка Happy Mondays была музыкой банды, которую насильно собрали вместе и затолкали в репетиционный зал, где каждый участник тянул группу в своем собственном направлении, пока кто-то другой не одёргивал его обратно. В этом было мало изящества. Собравшиеся музыканты вскочили все как один, попали в грув и покатились под него, выдираясь из капканов с грохотом и дребезгом, как от полдюжины тележек из супермаркета Tesco, сталкиваемых с крыши многоэтажной парковки. Конечным продуктом был этакий тянитолкай, перекрёстно опылённое слияние повторяющихся танцевальных басовых партий и хриплых, невнятных, пережёванных спагетти-вестерн-гитар, скрученных в шаткий индустриальный фанк», — после долгих лет в рядах поклонников группы Крейг МакАллистер смог привести звук Mondays к такой формуле.
 |
Кадр из фильма Шейна Медоуза This Is England ’90 — знаковая сцена с вечеринки, где играют Happy Mondays: эпизод позволяет оценить степень влияния группы на британскую молодёжную культуру рубежа 80-90-х. Источник |
 |
Хэппи Мандейз в конце 80-х. Наркотики и алкоголь всегда были частью групп. Источник |
Не менее неукротимым и хаотичным, чем музыка, был и внешний вид Happy Mondays, особенно их легендарного шоумена-перкуссиониста Беза. Вспоминает Стюарт Макоуни:
«Дикие, выпученные глаза Беза смотрели куда угодно, но не на человека, с которым он разговаривал. Он постоянно что-то бормотал, обращаясь, прежде всего, к Шону, хихикал и пританцовывал или метался туда-сюда, как футбольный вратарь перед пенальти. Я быстро решил, что Без не может быть членом банды. Скорее, — я не горжусь своей догадкой — он тоже из Райдеров, родной брат Пола и Шона, умственно отсталый в некотором роде. Они просто позволили ему быть рядом, и, подумалось мне, это здорово. Между прочим, Без ходил в оливково-сером водонепроницаемом пончо, того сорта, какие напяливают на себя профессиональные ловцы карпов.
Все прочие рок-банды, от Клэш до Дексиз и Мэник стрит причерз упорно работали над своим имиджем: кусочек Роберта Де Ниро здесь, фрагментик «Апокалипсиса сегодня» там, тонкие намёки на Джеймса Дина и Марлона Брандо. Мандейз отличались тем, что придумали собственный стиль, который точнее всего описать как «чокнутый горноспасательный отряд» или «Род, Джейн и Фредди у моджахедов». Просторные рыбацкие куртки, рабочие штаны, минимум один кафтан, джинсы размерами с туристические палатки, куртки из гор-текса с поднятыми воротниками а-ля «Детишки с Бэш-стрит», затенявшими нижние половины лиц, горные башмаки...».
 |
Ранние 90-е — Неповторимые Happy Mondays обладали уникальным стилем и в музыке, и в одежде. Источник |
Классика baggy (мешковатого стиля в одежде) напрямую ассоциировалась с манчестерским клубом Haçienda: чем ближе к концу десятилетия, тем тамошние диджеи всё чаще ставили вместо индастриал-фанка новомодный эйсид-хаус, а среди публики на танцполе, где традиционно было много лэдс Manchester United и местного Сити, попадалось всё больше ребят, одетых не в классические джинсы Levi’s и Lois и узкие олимпийки, а в нечто широкое, по-хиппически цветастое, расслабленное и не мешающее размашистым танцам и MDMAшной расслабухе в чиллауте. Разлившиеся из «Хасиенды» кислотный саунд и кислотный дух в 1989-м проникли в творчество практически всех поп- и альтернативных групп, мигом перевернув все представления о музыке, вечеринках, времяпрепровождении и ценностях поколения.
Продюсером третьего альбома Happy Mondays «Pills 'N' Thrills And Bellyaches» выступил будущая суперзвезда танцевальной сцены Пол Оукенфолд. По словам музыкального критика Эда Биггза, «его продакшен смягчил их рваные, небрежные фанковые ритмы и обострил качество звука, сделав его гораздо более экспансивным, чем всё, что они делали раньше. Оукенфолд и его звукорежиссёр Стив Осборн соединили потрёпанный индустриальный фанк группы с тонкими, актуальными танцевальными битами, и оба аспекта дополняли и усиливали друг друга».
 |
1988 — Жаркая ночь в клубе Haçienda, который по праву считается центром движения Madchester. В конце 80-х он стал символом Манчестера как эпицентр новой городской культуры, объединявшей моду, музыку и дух независимости. Источник |
 |
1988 — Марк Берри (Без) из Happy Mondays на танцполе The Hacienda (второй слева). Источник |
 |
1990 — Вечеринка в манчестерском Haçienda (1982-1997) по случаю дня рождения клуба. Источник |
Девяностые назревали, входили в силу, и культура 80-х вместе со своими выросшими из эпохи пика промышленного роста пролетарскими немейнстримовыми направлениями — 80s casuals и индастриал-фанку — становилась достоянием истории и фундаментом для новых трендов. Индустриальный фанк, конечно, никогда не был для британских лэдс мейнстримом: его исполнители, за исключением Happy Mondays, так никогда и не стали кумирами поколения, но, несомненно, он был одним из важных мостиков между агрессивной пост-панковой культурой рубежа 70-80-х и раскрепощённой кислотной расслабленностью постмодернистских 90-х, о которых мы расскажем уже в следующих статьях.
Связанный материал: «История моды. Casuals — Стиль британских террас 1980-х». Читать >>
Специально для MercBlog,
Ronald Reagan
Posted By Merc Russia on 12 дек 2025
